Закон о регистрации прав на ВС

Виталий БОРДУНОВ, профессор, эксперт Комитета по транспорту Государственной Думы РФ
После длительных и непонятно чем вызванных проволочек Государственная Дума приняла в третьем чтении Федеральный закон "О регистрации прав на воздушные суда и сделок с ними". Первое чтение закона состоялось в 2004 г. И закон еще долго бы ждал своей очереди. Только благодаря инициативе Комитета по транспорту Госдумы работа над проектом закона в 2008 г. была возобновлена, и с невероятной быстротой он в январе и феврале 2009 г. прошел второе и третье чтения. Теперь, когда наконец закон сошел с законодательных "стапелей", стоит оценить его с точки зрения практической пользы для авиакомпаний и других обладателей воздушных судов гражданского назначения и применения. До закона ВС не имели статуса имущества. Это был "мертвый" капитал. Теперь узаконены имущественные права на ВС, что вдохнет жизнь в связанный с ними гражданский, хозяйственный и коммерческий оборот. В результате у авиакомпаний появятся значительные активы и укрепится их ликвидность. С появлением закона следует ожидать оживления рынка обмена и торговли воздушными судами разного типа, который в данный момент пребывает в стагнации. Банкам, финансовым структурам и лизинговым компаниям станет гораздо интереснее, чем сейчас, вкладывать инвестиции в авиационную технику, что может положительно сказаться на улучшении дел в российском авиапроме. Словом, закон позарез нужен всем — авиакомпаниям, банкам и изготовителям авиационной техники. Вопрос заключается в другом — оправдает ли он надежды всех тех, кому адресован.
Общеизвестно, что ценность коньяка определяется выдержкой. Иначе вышло с давно ожидаемым законом. В его основу положена явно устаревшая юридическая конструкция, заимствованная у закона о регистрации прав на недвижимость. По непонятным причинам законодатель решил, что вопросы регистрации прав на ВС можно решать по тем же меркам. При ближайшем соприкосновении с действительностью эта наивность тут же развеется, и правообладатели прав на ВС столкнутся с большими трудностями при их регистрации. Было бы замечательно, если бы закон во всеоружии их встречал и разрешал проблемы. Однако в нынешнем виде он не способен в большинстве случаев их "разрулить", напротив, в нем имеются такие "закоулки", из которых трудно будет выбраться. К примеру, чего стоит положение закона о том, что государственной регистрации подлежат права на ВС, а также сделки с ВС, если государственная регистрация таких сделок предусмотрена Гражданским кодексом РФ. Отсылая к ГК, законодатель не убедился в том, что в нем ничего не говорится о регистрации таких сделок, чем загоняет стороны сделок с ВС в юридический тупик. Не найдя никаких следов в ГК, регистратор может отказать в регистрации сделок, и стороны останутся ни с чем. В законе предостаточно подобных головоломок. Многие будут озадачены, как выполнить требование закона к текстам регистрируемых документов о том, что они "должны быть написаны разборчиво". В наше время это требование выглядит крайне одиозно, как будто еще в ходу гусиное перо и чернила. Совсем непонятен смысл требования дать в документах "описание воздушного суда". Создатели закона даже не задумались, что такое требование невыполнимо. Что имеется в виду — сертификат типа и карта данных, определяющие типовую конструкцию ВС, сертификат экземпляра ВС или же творческие достижения фотографов, художников или литераторов? Такие опусы — результат механической компиляции закона о регистрации прав на недвижимость и переноса его конструкции на регистрацию прав на ВС.
В законе заложено недоверие к правообладателям. Регистратору позволено сомневаться в их честности и подлинности их прав, ему разрешено выступать в роли следователя, прокурора и судьи, если сделки ему покажутся подозрительными. Понятно, к чему это приведет. Проверку на коррупционную зараженность закон явно не выдержит. Кроме того, в нем имеются значительные пробелы, которые будут мешать налаживанию дела регистрации прав на воздушные суда. В идеале закон должен упорядочивать регистрацию прав как российских, так и иностранных правообладателей. Возникающие при этом отношения должны регулироваться российским законодательством и международным правом. Закон пожелал иметь дело только с российскими правообладателями, а к иностранным правообладателям он повернут спиной. В этом заключается главный недостаток нового закона. В настоящее время его появление совпадает с обострением проблемы обновления устаревшего российского авиапарка. Российский авиапром пока не в состоянии обеспечить потребности авиакомпаний в новой авиационной технике. Все это их вынуждает приобретать иностранные самолеты на условиях купли-продажи, аренды, лизинга, общей и долевой собственности. Закон не готов к такому повороту событий, он не решает четко и понятно вопросы регистрации прав иностранных правообладателей на ВС и сделок с ними. "Враждебное" отношение закона к ним недешево обойдется российским приобретателям иностранной авиационной техники. За порождаемые законом риски им придется платить, а расплачиваться за это в конечном счете будет российский пассажир. Таким образом, цена пробела в правовом регулировании прав иностранных правообладателей очень велика.
Еще печальнее обстоит дело в отношении взаимодействия закона с международным правом в свете начавшегося процесса подготовки ратификации Россией Кейптаунской конвенции о международных гарантиях в отношении подвижного оборудования и авиационного протокола к ней. Закон не наводит мосты взаимодействия, а сжигает их. Почему закон получился таким? Ответ один: государственная система подготовки законов страдает серьезными недостатками и нуждается в совершенствовании.